Селфи - Страница 3

«Это была длинная история, брат. И вот она закончилась. Или я слишком рано спешу поставить в ней точку? Что скажешь, Рамзи?», – мысленно спросил Рамадан.

До Рамадана долетел весёлый смех. Рамадан перевел взгляд с фотографии за окно. Там на небольшой, обнесенной цветами площадке, стояло такси. Рядом с серебристым «седаном» переминалась с ноги на ногу темноволосая, очень красивая девушка, одетая в короткое гладкое белое платье. Это была Ева, которая пыталась руководить процессом выгрузки вещей из багажника такси, но больше мешала Лейсу. Тот, слаженно действуя в четыре руки на пару с весёлым водителем, с шутливой сердитостью отгонял девушку и вытаскивал из багажника чемоданы, невероятное количество больших и маленьких нарядных пакетов с надписью «Happy Honeymoon» и «Счастливого медового месяца!», а также новенькую, розовую, явно женскую доску для серфинга. В довершении, юркнув на заднее сидение такси, Лейс извлёк оттуда огромного, ростом с Еву, медведя и сунул его в руки юной жены. Смеясь, Ева приняла в объятия и мужа, и медведя. Почувствовав взгляд Рамадана, молодые люди обернулись, и Рамадан увидел солнечную улыбку Евы, и то, какими по-настоящему счастливыми могут быть синие глаза его сына.

Торопясь впустить пару в дом, Рамадан вышел из кабинета, пересёк прихожую, распахнул дверь – и замер. На крыльце стояла так похожая на него женщина. Её густые тёмные волосы, едва тронутые сединой, венчал тяжёлый узел на шее. Глаза женщины смотрели молодо и ярко, но чуть неуверенно и вопросительно, словно просили прощения за то, что произошло много лет назад и за то, что это женщина ещё собиралась сделать.

– Мив-Шер? – только и смог вымолвить Рамадан.

– Да, я. Здравствуй, брат... Твой сын согласился привезти меня сюда, – прошептала женщина и неуверенно продолжила. – Я так хотела вернуться. Скажи, ты сможешь меня простить?

Вместо ответа Рамадан рывком притянул Мив-Шер к себе и заключил в объятия.

19 апреля, 2015 года, воскресенье, полдень.

Петровский парк Москва.

Россия

Петровский парк – один из старейших в Москве. Прилегающий к Ленинградскому проспекту и Петровскому путевому дворцу, выстроенному еще при Екатерине Великой, этот маленький зелёный оазис в центре Москвы заключён в периметр трёх улиц: Театральной аллеи, улицы Серёгина и Петровско-Разумовской аллеи. Старожилы, проживающие в районе станций метро «Динамо» и «Аэропорт», утверждают, что этот парк с незапамятных времён испещрён подземными ходами. И туннели эти, якобы, идут от самого Кремля. Может быть, это и правда. А может быть, так никогда не было. Истина же заключается в том, что в восьмидесятых годах в сердце этого парка находилась сказочная детская площадка. Высокие, выточенные с любовью и добрым юмором деревянные скульптуры, изображали героев русских былин и милых детских сказок. Здесь были занятная избушка на курьих ножках, тридцать три богатыря, горка Сивки Бурки и крепость Царевны Несмеяны. В двухтысячном году эта детская площадка была полностью разрушена. От неё остались лишь воспоминания, несколько окружавших площадку вековых дубов и цепочка дорожек, путавшихся между деревьями. Сейчас по одной из таких тропинок рука об руку шли женщина и мужчина. «Проклятый совет двух», как когда-то называл его Андрей. Добрые и старинные друзья, какими они всегда были – Александр Иванович Фадеев и Светлана Исаева.

– Саша, смотри, снег всё никак не растает, – задумчиво заметила женщина и показала на чудом сохранившийся сугроб. – Знаешь, Саша, когда Андрей был совсем маленьким, то Серёжа часто водил его гулять в этот парк. Здесь была страна сказок. Она так нравилась Андрею, что он всем своим друзьям придумывал сказочные имена. Кто-то был Гномом, кто-то Троллем, а кто-то и Белоснежкой. Но самой его любимой сказкой была сказка про Красную Шапочку и серого волка. Зимой здесь строили высокую ледяную горку. Серёжа брал санки и увозил Андрюшу в этот парк. А мой маленький сын сидел в санках и воинственно размахивал красной лопаткой. Когда Серёжа и Андрей приезжали в этот парк, то Серёжа устраивал для сына целое представление. В очередной раз рассказывал Андрюше историю про волка и красную шапочку, а потом, в три удара лопаткой, прокапывал смешную норку в сугробе. И говорил Андрею, что это жилище серого волка. Так и повелось – Серый Волк Андрей... А теперь это уже не шутливое прозвище, а.…, – и женщина отвернулась, быстро вытирая слезы, – а сама его суть. Бедный мой мальчик...

Фадеев нашёл узкую ладонь женщины, осторожно пожал её пальцы.

– Света, ну не надо. Ну не переживай ты так.

– Прости, Саша. Я не хотела. Но мне очень тяжело видеть, как последний год изменил моего сына. Если б только не та дурацкая капсула, которую я сохранила, то ничего бы этого не было, и мой сын не попался бы этой... вашей... – Не в силах произнести имя дочери Лили, Светлана Константиновна запнулась. В уголках её глаз и губ показались белые злые морщинки. – Знаешь, Саша, мой мальчик стал совсем другим. Нет, он вернулся ко мне, теперь мы даже лучше ладим. Он стал внимательнее, мы чаще общаемся, но – его как подменили. – Женщина провела ладонью по тёмно-русым волосам, откинула со лба непослушные пряди. – Саша, я боюсь, – призналась Светлана Константиновна, – я чувствую, что моему сыну плохо. Я прошу его выкинуть всё из головы, а он делает это своё невозмутимое лицо и спрашивает: «Мам, а о чём ты?». Шутит, а в голосе тоска. Улыбается, а глаза пустые...

Диана пыталась Андрея как-то разговорить, но он так жёстко и резко оборвал её, что теперь Диана не смеет и рта при нём открывать. А меня Андрей вежливо, но очень недвусмысленно попросил не лезть к нему в душу... Его словно околдовали, Саша! Может быть, хоть ты на него повлияешь? В конце концов, даже если ты и выгнал его из «Альфы», у вас же остались нормальные отношения… Пожалуйста, Саша, я прошу тебя: поговори ты с ним. Объясни Андрюше, что нет смысла расстраиваться из-за этой… вашей…. Она же старше его, опытней – и она… она же им манипулирует! Я боюсь за своего сына, это мой единственный мальчик, и я не хочу, чтобы история его отца повторилась. Потому что это было зло, а не любовь! – яростно выдохнула женщина и задохнувшись, закрыла рот ладонями.